© автор — Леонид Каганов, 2003

СМЕРТЬ ОДНОГЛАЗАЯ

В Бога-то я не верю, но, знаешь, есть над нами силы, которые нам понять не дано. А они нами играют как хотят. Ты сейчас послушай меня и не перебивай, я тебе про смерть одноглазую расскажу, сам все поймешь. Вот тебе первая история.

Был у нас небольшой патрульный катерок, а на нем служила семья, как водится. Парень совсем молодой еще, жена постарше чуток. С пониманием баба, не нахрапистая — умная. Потому он ее любил без памяти, и она себя правильно вела, умело. Короче, жили душа в душу, да только однажды снится ей сон, будто смотрит на катерок смерть одноглазая. Она сон мужу рассказывает, тот сперва на смех — ну, приснилось. На другой день та же история. Тут уж он встревожился — время-то военное. Ну а на третий день — бах снарядом... Смотрим мы: где был тот катер, там клякса расплывается в пространстве. Много ли катеру надо? Вот такая история. Совпадение? Тогда слушай вторую историю.

Служил у нас на корабле матрос один. С виду как все, соплеменник наш — плоский, одноглазый. Да только интересовался всякой чушью: магия там у него, третье измерение... Странные он слова говорил: земля, небо, солнце, планеты. В нашем мире, говорит, ничего такого нету, но есть миры, где бывает всякое. Я, помнится, спрашивал: что ж, выходит, наши души после смерти в те миры попадают? А он усмехается: мол, сам посуди, даже в нашем мире наши души мало кому нужны — разве что своей семье, да своему кораблю. Так кому ж они сгодятся в других мирах? Там, поди, своих хватает... А потом его на крейсер служить перевели. На самый большой крейсер, гордость нашу. Я ему завидовал... Ох, завидовал! А ведь, если разобраться, служба — она везде служба, а подбить большой крейсер — дело плевое. И было у того матроса предчувствие: мне, говорит, не жить на крейсере, смерть на него уже глядит своим глазом. Я тогда думал, это он нарочно, чтоб я не завидовал. А крейсер на другой день подбили... Ну а теперь слушай последнюю историю.

Все мы смертны, да и время военное. Тут все просто: враг нас бьет, мы — врага. А зачем — то не нашего ума дело. Хоть врага того я не видал ни разу, и кораблей его не видал. Может и нет его, врага, только смерть одноглазая? И с некоторых пор я сам душой чувствую: на кораблике нашем крест можно ставить. Брожу по обеим палубам, с верхней на нижнюю, неспокойно мне. Может кому-то ветер по палубе, а я знаю: смерть пришла и глазом своим целит, а в глазу у нее шарик черный вертится... Я ж тебе к чему это все рассказываю? Чтоб ты знал и другим рассказал как бывает. А то может я и рассказ свой закончить не успею, как она вдарит... Вот ты, небось, сейчас думаешь: мозгами поехал человечек флотский? Не отвечай, сам знаю. Мне уж говорили такое. А один...

— А один?

— Ранен.

— А два?

— Убит.

— Отлично. А четыре?

— Мимо.

— Черт, где же твой трехпалубник?

декабрь 2003, Москва

(развлекушка на конкурс «Грелка», тема «моя семья, мой корабль», в тексте вместе с эпиграфом ровно 5000 знаков)